Национально-культурная специфика речевого общения

Она фрагментарно изучается разными науками, занимающимися общением. Так, внутри <классической> лингвистики изучаются национальные особенности построения текстов – приведем в качестве примера работу В.Г.Гака по сопоставлению русского и французского диалога; все больше внимания уделяется речевому этикету; довольно часты работы по сопоставительной стилистике и социолингвистике – табу, условным и тайным языкам и пр. Но систематического изучения национально-культурных особенностей общения в разных культурах не производится.

Несколько более распространены исследования этого направления в рамках семиотики: выходила целая серия книг <Approaches to Semiotics>, руководимая Т.Сибеоком. Есть важные работы сопоставительного плана по проксемике и жестикуляции. Есть исследования культурной специфики традиционных образов и сравнений, символического использования цветообозначений, собственных имен и т.д. Однако они, как правило, феноменологичны и не претендуют на вскрытие реальных механизмов вариативности в общении.

В собственно психолингвистике национально-культурная вариативность исследовалась также явно недостаточно. Пожалуй, единственной ее областью, где проводились систематические межкультурные исследования, была и остается психолингвистика развития (психолингвистика детской речи).

Общая психология интересуется национально-культурными особенностями коммуникации в двух основных аспектах. Это, во-первых, соотношение языка, мышления, восприятия, памяти, общения и место языка (и речи) в разных видах человеческой деятельности.

В сущности, это та проблематика, которая обычно сводится к обсуждению <гипотезы лингвистической относительности> (гипотезы Сепира-Уорфа), но на самом деле гораздо шире. Во-вторых, это процессы и средства коммуникации (общения), рассматриваемые под психологическим углом зрения. В частности, в межкультурном плане хорошо изучено выражение эмоций в мимике.

Социальная психология и социология интересуются в этом плане тремя основными проблемами. Это:

• то, что обычно называется национальной психологией’ и сводится, как правило, к описательной характеристике некоторых стереотипов самооценки этноса или оценки его представителями других этносов: французы считаются легкомысленными, немцы – аккуратисты, русские – агрессивны или подчеркнуто гостеприимны;
• то, что связано с социальной дифференциацией форм общения в том или ином

Национальном коллективе и различием этой дифференциации в разных национально-культурных общностях; в) круг вопросов, связанных с устойчивыми национальными традициями, обычаями и т.д., рассматриваемыми как часть национальной культуры. Все большее место занимают вопросы национально-культурной специфики общения в работах по теории и методике обучения иностранным языкам, в частности русскому как иностранному.

Таким образом, интересующая нас проблематика как бы разорвана на отдельные фрагменты, изучаемые разными науками. В нашем представлении национально-культурная специфика речевого общения складывается из системы факторов, действующих на разных уровнях организации процессов общения и имеющих разную природу. Попытаемся дать их наиболее общую классификацию.

Факторы, связанные с культурной традицией. Они соотнесены прежде всего с:

• разрешенными и запрещенными в данной общности типами и разновидностями общения (табу на любое общение в течение того или иного времени, табу на общение с определенным лицом или на обращение к нему – невестка у некоторых народов Северного Кавказа не имеет права первой обратиться к свекру);
• со стереотипными, воспроизводимыми актами общения, входящими в фонд национальной культуры данного этноса или в субкультуру какой-то группы внутри него. При этом данный акт может быть, так сказать, функционально оправдан (скажем, ему может придаваться магический смысл), а может быть чисто традиционным;
• с теми или иными этикетными характеристиками <универсальных> актов общения.

Во всех этих случаях как воспроизводимое целое выступает не отдельное высказывание, а комплекс вербального и невербального поведения, соотнесенный с той или иной определенной ситуацией и нормативный для нее.

Этикета (в широком смысле) нет вне взаимного общения в группе: <односторонность> этикетного поведения означает лишь, что этикет в той или иной ситуации предусматривает <нулевую реакцию> других участников общения.

Особую проблему составляют:

• ролевые и социально-символические особенности общения, связанные со специфичной для данной общности системой ролевых и статусных отношений. Далее, культурная традиция отражается в
• номенклатуре и функциях языковых и текстовых стереотипов, используемых в общении, а также
• в организации текстов.

Факторы, связанные с социальной ситуацией и социальными функциями общения. Они соотнесены с функциональными <подъязыками> и функциональными особенностями, а также с этикетными формами.

Факторы, связанные с этнопсихологией в узком смысле, т.е. с особенностями протекания и опосредования психических процессов и различных видов деятельности. Они соотнесены преимущественно с психолингвистической организацией речевой деятельности и других видов деятельности, опосредованных языком (перцептивная, мнемическая и т.д.). Кроме того, эти факторы отражаются в номенклатуре, функциях и особенностях протекания проксемических, паралингвистических (неязыковые особенности речи – громкость, паузы и т.п.) и кинесических (жестикуляция) явлений.

Что такое этнопсихолингвистика? Это область психолингвистики, изучающая национально-культурную вариантность (т.е. действие перечисленных факторов) в:

• речевых операциях, речевых действиях и целостных актах речевой деятельности;
• языковом сознании, т.е. когнитивном использовании языка и функционально эквивалентных ему других знаковых систем ;
• организации (внешней и внутренней) процессов речевого общения.

В рамках Московской психолингвистической школы этнопсихолингвистические исследования начались в 1970-х гг. Они были сосредоточены в нескольких коллективных монографиях и сборниках: назовем среди них (Национально-культурная специфика…, 1977; Этнопси-холингвистические проблемы…, 1978; Этнопсихолингвистика, 1988; Текст как явление культуры, 1989).